Феникс внимательно выслушал слова Хармони. Когда она сказала, что разделяет мнение пернатого, тот испытал легкую радость от нахождения единомышленника. Конечно, вряд ли согласие бесплотной поможет ему в будущем, но осознание факта, что он не одинок в своих размышлениях, вселяло некую уверенность. Все-таки, каждому мыслящему существу, независимо от того, как усердно оно доказывает собственную независимость, хотелось чувствовать поддержку в начинаниях. А мир слишком сложно устроен, чтобы можно было точно предугадать, каким именно образом отдельная деталь повлияет на происходящее.
- Не думаю, что кому-то искренне хотелось бы войны, - тихо, но отчетливо произнес Феникс мрачным голосом, опустив голову и устремив нахмуренные глаза со вспыхнувшими в них тонкими ярко-желтыми огоньками куда-то вниз. – Быть может, Арландрия хочет войны, чтобы обратить всех в свою веру, или Красный орден хочет войны, чтобы искоренить правоверие. Но едва ли их жители желают бросать свои тела в бой и получать раны. Уверен, и те, и те предпочли бы бескровное уничтожение соперника, если бы, скажем, была возможность убедить его в своей правоте и сделать союзником. Но Арландрия и Орден давно превратились в идею, которая подминает под себя всех, до кого может дотянуться, действуя практически независимо от мнения своих винтиков. И если кто-то говорит, что с радостью готов убить или умереть за свою страну, то эти слова звучат лишь потому, что в сложившейся обстановке нельзя думать иначе, - орел тяжело выдохнул, погасив танцующее в его глазах пламя. – Прости, меня куда-то не туда понесло, - птица смущенно подняла голову, мгновенно переменив тяжелый тон диалога на легкий и непринужденный, - строю из себя прокля́того философа. Как ты и говорила, не будем о грустном. Спасибо за разговор, - огненный сокол тепло улыбнулся и прищурил светящиеся добродушием глаза.
Бессмертный не знал точно, закончится ли на этом их диалог или нет. В любом случае, он был благодарен за ту часть, в которой духи обсудили убийство, да и после высказывания своих мыслей в пламенной груди стало намного легче: приятно найти кого-то, кто готов тебя выслушать.
Затем Феникс вытянул шею, с любопытством глядя вниз.
- Горе-сыщики стремительно разбредаются, - весело заметил он, не обращаясь конкретно к Хармони, но просто озвучивая свои мысли, может, даже для самого себя, - кажется, пока что у них все идет хорошо. Если так же ловко сумеют связать в своих головах все улики, они достаточно быстро поймают убийцу, - орлан выдержал короткую паузу. - Что ж, с воплощением одной из своих задумок в жизнь я опоздал, но у меня есть еще, - огненный ухмыльнулся и перебрался на несколько веток ниже, по-прежнему держась на безопасном расстоянии от земли.
Он внимательно осмотрел оставшихся, медленно переводя взгляд с одного тела на другое. Один из зверей особенного заинтересовал духа, а именно – собака шоколадно-белого цвета, на фоне остальных выглядящая небольшой. Пернатый и сам не знал, почему Гремори (он не знал даже этого имени) приковала к себе его внимание, - может, просто тихий шепот внутреннего голоса дошел до разума птицы. Она, как и все, ходила вокруг трупов, обнюхивая их и занимаясь тщательными, но, судя по всему, тщетными поисками улик. «Если она до сих пор не ушла, значит, поиски еще не увенчались успехом», - заключил Феникс. Впрочем, он намеревался это исправить.
- Будь благосклонно, Церебро, и помоги мне осуществить мои замыслы, - едва слышно прошептал пламенный сокол, словно молясь творению вселенной, которое явно превосходило его в силе, а затем сконцентрировался, стараясь овладеть разумом своей «жертвы».

На мгновение Фениксу показалось, будто его тело рассыпалось пеплом, но уже через секунду оно вновь «восстановило» форму, которая была довольно непривычной на этот раз. Дух поморгал новыми глазами, смотря на мир с необычного ракурса. Нос на вытянутой морде перекрывает половину обзора, длинные мохнатые лапы, земля совсем рядом, обилие четких запахов и звуков… получилось! Ощущения от пребывания собакой были, конечно, весьма необычные, но ведь использование в свою пользу именно этих ощущений и было изначальной целью маленького внетелесного путешествия, верно?
Пламенный сокол заставил мохнатого зверя покрутить головой, осматривая с его точки зрения окружающее пространство. Птица порадовалась тому факту, что сыщиков вокруг почти не осталось, так как отвлекающих факторов теперь намного меньше, чем могло бы быть, но, с другой стороны, это означало, что все следы, какие могли указывать на убийцу, уже успешно затоптали. Также орлан в очередной раз убедился, что его зрение значительно лучше, чем у представителей семейства псовых, и это заставило его испытать легкую, почти беспричинную гордость за свой вид.
- Так, нужно повнимательнее все осмотреть, - не слишком громко пробормотала Гремори, пытаясь убедить немногих оставшихся в том, что она до сих контролирует свои действия. Впрочем, они едва ли что-то заметили, ведь вселение происходило безо всяких побочных эффектов, но бессмертный, все-таки, старался с самого начала максимально вжиться в роль.
Несколько странных, неловких шагов в сторону притихшей королевской семьи потребовалось, чтобы разобраться, как вообще двигаются эти странные существа. Феникс достаточно быстро освоился с управлением, в чем, несомненно, помог предыдущий опыт вселения в четвероногие создания, хотя производимые движения по-прежнему казались ему крайне странными. Огненный почти никогда не ходил по земле. Как правило, для перемещения возрождающийся из пепла использовал крылья или телепортацию, а лапы, по его мнению, были нужны исключительно для того, чтобы хвататься за ветки деревьев или же удерживать равновесие на ограниченных гравитацией зверях в те редкие моменты, когда он катался на их спинах.
Феникс заставил собаку склонить голову над трупами, словно посмертно выражая им свое почтение, и втянуть носом воздух, считывая запахи. Множество витающих вокруг ароматов мгновенно заполонили мозг вечно горящего. Неприятный, впитавший и сохранивший нечто, на интуитивном уровне определяющееся, как арландрийское, отдающий мертвечиной запах исходил от недвижимых тел, разнообразнейшие, не такие стойкие, но явно более свежие струйки парили вокруг, уносимые в сторону малейшим дуновением ветерка. Влажный кончик носа ткнулся в самую шерсть короля. Хлынувший внутрь чувствительного детектора аромат едва не заставил одержимую чихнуть, но, по крайней мере, пламенный орел теперь точно знал, как пахнут арландрийцы.
«Хорошо, рассуждаем логически. Помирая от яда, семейка вряд ли решила бы устроить тройные объятия и лечь на таком близком расстоянии друг от друга. Лично я бы, наверное, в страхе со всей скорости зарядил в строго противоположную сторону от только что откинувшегося родственничка, если бы был смертен и понял, что нашу общую еду отравили. Значит, убийца должен был перетащить сюда тела и оставить на них свой запах. С другой стороны, если его еще не нашли, более вероятно, что убитые сложились рядом по доброй воле, а он вообще не притрагивался к их тушкам. В таком случае, интересно, смогу ли я вообще вычислить запах преступника? Может, он приходил проверить тела, и оставил где-то свой след, но тогда его уже наверняка затоптали, так что с моим «богатейшим» опытом ищейки шансы отыскать его довольно малы. Впрочем, возможно, запах яда окажется достаточно сильным, чтобы пристать к шерсти убийцы, и чтобы я сумел выделить его среди всех остальных.»
Контролируя тело Гремори, словно безжизненную марионетку, которую дергают за тонкие нити, Феникс заставил ее подойти к волку со стороны головы и приблизить к нему голову. Залезать мордой прямо ему в пасть было, определенно, не лучшей идеей, но, подавив в себе брезгливость, дух приблизил нос своего нового сосуда к губам мертвого правителя. Как следует разобравшись в ощущениях и стараясь игнорировать мысли из разряда: «Фу-фу-фу, какая мерзость, что же я творю…», - сокол отдернул собачью морду и тщательно осмотрелся. С более близкого расстояния он надеялся заметить или почувствовать что-то, что мог пропустить, высокомерно оглядывая место преступления с дерева. В конце концов, найти существо, живущее на земле, можно только точно так же ходя по земле, или хотя бы просто общаясь и наблюдая за земными жителями, но это был запасной план, - по крайней мере, пока остается возможность глядеть на мир чужими глазами.

Изо рта короля исходил странный запах. Какие-то травы, кофейные зерна… Феникс надеялся различить своим новым носом что-нибудь из ингредиентов, но нет, все эти тонкие переливы ароматов были слишком незнакомыми, чтобы их можно было опознать. «Я буду вселяться в смертных просто ради того, чтобы нюхать травы и знать, чем они отдают, -» несколько обиженно подумал пламенный сокол, стараясь подавить недовольство. «Мне бы хотелось узнать точный рецепт этого яда. Не уверен, что когда-нибудь пущу его в ход, - скидывать неугодных с большой высоты, все же, намного веселее, - но он определенно нужен мне хотя бы ради того, чтобы занять место на воображаемой полке моих знаний о различных растительных смесях. Задатки алхимика дают о себе знать: я ведь хотел научиться готовить какие-нибудь зелья и лекарства или хотя бы просто выучить свойства трав. А яду я мог бы найти еще какое-нибудь применение, кроме как заталкивать его в еду ничего не подозревающим смертным. Поделиться с кем-нибудь его рецептом, наводить ужас на стаи… есть множество вариантов использования полученной информации.»
Не сумев выудить еще что-нибудь полезное из разглядывания и обнюхивания трупов, огненный орел заставил свою марионетку описать несколько кругов рядом с ними, исследуя местность. Чей-то слабый запах повторялся с удивительной частотой, словно неизвестный зверь некоторое время патрулировал территорию, охраняя спокойствие королевской семьи.
«Кажется, я недооценивал способности этой маленькой собачки. У нее удивительно чуткий нюх. Даже я, раньше не занимавшийся ничем подобным, прекрасно различаю и выделяю нужные мне запахи. Возможно, это что-то вроде того, как если бы слепому от рождения дали новые глаза, и он боялся, что так и не сможет ничего разглядеть, но, нет, глаза-то все прекрасно видят, а ему остается лишь удивляться. Так, возвращаемся к безмолвному патрульному. Рассуждаем логически: раз запах такой слабый, значит, был оставлен тут довольно давно. Ну и что этот зверь забыл здесь в то время? Мог ли это быть убийца? Сомневаюсь. Или это один из самых ранних следователей, или ищейки Арландрии настолько тупые, что, добравшись до места преступления, начали бесцельно бегать вокруг и орать: «О нет, королевскую семью убили, что же нам делать!», - но при этом так и не додумались взять след убийцы. В любом случае, пока что это единственная зацепка, которая у меня есть, и выбирать не приходится.»
Попытавшись разобраться, в какую сторону вообще идут следы, бессмертный, скорее по счастливой случайности, нежели благодаря пониманию ситуации, нашел выход из запутанных кругов и засеменил под мост. Где-то там, в углублении рядом с Туманом, орлан обнаружил частички необычной шерсти. «Так-так, а это что? Ого. Как она здесь очутилась? Учитывая, как легко я нашел почти выветрившийся след, я должен был обнаружить и какие-то зацепки пребывания здесь владельца этих волосков. Но у меня нет ни малейших идей, как эта шерсть тут появилась.» Все происходящее казалось неимоверно странным, неестественным. Если раньше у Феникса закрадывались лишь скромные подозрения о причастности магии, то теперь он был абсолютно уверен: Церебро в очередной раз преподнесло своим обитателям нечто неизведанное. Полный решимости как минимум приблизиться к раскрытию тайны, он уверенно шагнул в портал, куда вел внезапно обрывающийся след.