начало.

- Да? Серьезно?
Когда до Грем дошли слухи о том, что королевская семья была найдена отравленными близ моста, собака не удивилась этому. Она понимала, как сложна и опасна подобная так называемая профессия. Удивила ее лишь последующая просьба о помощи. Причем «удивление» – это еще мягко сказано. И скорее всего Гремори не отправилась в далекий путь до того самого злополучного моста, если бы не награда. Именно приятнейшие известия касательно ценности награды и вдохновили собаку на подвиг в виде раскрытия преступления. Или же попытки оной, как судьба решит в дальнейшем.
И поэтому Гремори отправилась в Реверро, чтобы самостоятельно убедиться в том, что в Арландрия терпит убытки, как в лице населения, так и в лице правительства. Сама же собака предпочла выступить за другой лагерь, полностью противоположный Арландрийскому. Подземное Братство было ей чем-то более ближним, нежели «королевские выскочки», коими Гремори считала жителей Арландрии.
Собака никогда не приближалась настолько близко к территориям Арландрии, однако именно сейчас, несмотря на некоторое негодование, пришлось было подобраться чуть ближе, чем Гремори хотела. Вот он, тот самый мост, рядом с которым и случилось преступление. Пыталась ли ретироваться королевская семья, раз их трупы были найдены рядом с границей внешнего мира? И, в действительности ли им никто не угрожал?
Недоверчиво окинув взглядом окрестности, собака фыркнула, вновь тем самым отмечая своё показушное недовольство, однако потом вновь устремила взгляд на место происшествия.
Значит, судя по выводам ранее, семья куда-то спешно пыталась ретироваться. А это значит, что, возможно, угрозы и были. По крайней мере, так считала Гремори, упоминая полученные ранее данные. Или угроза пришла именно тогда, когда семью отравили.
Возможным также было то, что убийцей был кто-либо из приближенных к той самой семье, посему по большей части и не было каких-то возможных угроз. Истребление целого рода для того, чтобы взобраться на престол, все дела. Опираясь на то, какое поведение было бы у нее в подобной ситуации, Гремори делала выводы.
И все же, расследование – это волнительная вещь. Достаточно волнительная, чтобы c легкостью откидывать  на задний план какие-либо другие вопросы и переживания. Собаку даже не волновали редкие косые взгляды Арландрийцев, которые, очевидно, совсем не были рады виду непрошеных гостей. Впрочем, паника по случаю смерти королевской семьи была, походу дела, превыше всякого патрулирования границы и ненависти к чужакам.
И поэтому Грем не волновалась. Лишь нахмурившись, осматривалась по сторонам, щурилась и продумывала мысленно порядок действий убийцы. И, что самое главное, приходил ли он сам сюда. Или не придет ли в дальнейшем? Ведь, как известно, виновные всегда возвращаются на место преступления.
Собака и была уверена в том, что убийца вернется. И, более того, вернется ради того, чтобы получить еще и своеобразную награды за такой «непосильный другому» труд.

В таком одновременно большом и тесном мире Церебро новости распространялись удивительно быстро. Будто бы не живые существа предавали их друг другу, перешептываясь в серых уголках и трусливо прижимая дрожащие хвосты к животу, опасливо оглядываясь по сторонам. А ветер, шепот листьев, звон зеркальных ручьев несли эти новости в себе, преподносили случайным встречным, доверяя сокровенные и загадочные тайны. Вот и Эхель, в кои-то веки, рассветная пташка напела о прелестном, страшном инциденте, который мгновенно заполнил все её мысли. Однако если быть полностью откровенным, её намного больше занимали вести о приличной награде за раскрытие преступления. Найти амулеты – нынче дело совсем непростое, да и к тому же опасное. А купить их у бродячих торговцев и вовсе почти нереально, особенно для такой мелкой сошки, как Эхель. Потому, немного поразмыслив, взвесив все свои «за» и «против», борзая решительно направилась на место преступления, полная уверенности в том, что поймает этого чудо-преступника, который дал ей возможность поживиться на чужом горе.
По мере приближения к вражеским землям Арландрии, собака всё больше старалась сосредоточиться на внешнем мире, дабы не упустить любых возможных улик и с пристрастием разглядывала податливую землю под своим лапами. Чуткий нос, ловивший колышущиеся потоки освежающего воздуха, давно уведомил свою хозяйку о том, что нужное ей место уже совсем рядом. Эхель смогла разобрать тяжелый, уже успевший немного выветриться, запах трупного яда, смерти и подгнивающих тел. К нему примешивались более сильные и свежие запахи других, более чем живых, псов. «Значит, я добралась сюда не первой. Что же, так даже интереснее. Здоровая конкуренция добавляет сладкие нотки в горьковатый вкус убийства».
Впереди показался мост, распростертый над маленьким ручейком. Туман мягко стелился по земле, скрывая в себе низкую траву. Эхель придирчиво скривилась, окидывая недовольным взглядом шныряющих туда-сюда «сыщиков». Тут было довольно много её собратьев из Подземелий, чему собака вовсе не удивилась, как и присутствию представителя самой Арландрии. «Ну что же, не думаю, что их присутствие как-то мне помешает.  Приступим».
Эхель взмахнула тонким хвостом и шагнула к трупам, собираясь уже уткнуться в них носом, что и следовало бы сделать в первую очередь, однако неспешно обошла их стороной, посчитав, что это будет слишком очевидным. Вместо этого она прошла немного вперед, к близлежащим кустам и с интересом уставилась на то, что заприметила ещё в самом начале – на голых колючих ветках кустарника кое-где обреченно повисли клоки серой шерсти. Эхель попыталась определить, принадлежат ли они королевской чете или же их убийце, однако это ей мало удавалось, ибо трупный аромат перебивал нотки их настоящего запаха. Борзая могла положиться лишь на схожесть цвета. «Если предположить, что шерсть принадлежит жертвам, то откуда она здесь? Просто ли кто-то из них зацепился за ветку, когда спешил покинуть свою же собственную страну или же это следы борьбы? А может, корчась в предсмертных муках, к примеру, Королева наткнулась на так кстати подвернувшийся куст?». Эхель покачала головой и повернулась обратно к трупам, дабы разглядеть их получше. Они лежали вполне в естественных позах, как будто просто легли отдохнуть и уснули вечным сном, так что версию о предсмертных муках и метаниях борзая сразу откинула. «Хорошо, тогда можем предположить, что шерсть принадлежит убийце. Для него у меня только две версии – опять же, борьба или же спешное бегство с места преступления. Возможно, он учуял приближающийся патруль? Но я не думаю, что Королевская семья, решившая сбежать, не улучила такую возможность, когда в этой стороне патрулей не было».
Борзая обошла небольшой голый пятачок, освобожденный от деревьев, где и были трагично убиты три королевских особи. Поводов для их убийства было множество. Арландрию никто особо не любил, а потому и могло быть множество обиженных и оскорбленных, которые жаждали отомстить. Но и изнутри угроза была вполне реальна. Как часто происходят дворцовые перевороты, измены и революции? И почему Королевская семья вдруг решила выбраться из своего надежного королевского чертога и бежать в опасный внешний мир? Поступали ли им угрозы ранее? Возможно, испугавшись этих угроз, они решили скрыться в тени и случайно наткнулись здесь на своего ненавистника. Но если он был один, и волки знали о том, что таинственный убийца собирается их отравить, то почему они не отбились? «Значит, Королевская семья не знала о том, что их отравят… Может, при бегстве они взяли с собой слугу? Или какого-то приближенного, чтобы он помог им выбраться. И тут-то смерть их и настигла». Эхель хмыкнула, растянув пасть в ехидной ухмылке, и опустила нос к земле. Её целью было найти хоть какие-то следы, указывавшие на количество и габариты нападающих. Слишком много версий крутилось в голове, и половину из них нужно было отсеять.

[начало игры]
Отправляться пришлось до восхода, что бы к утру прибыть на место. Когда солнце в зените, тени слишком резкие,  и свет будет слепить глаза.  Нужно успеть к рассвету, что бы ничего не упустить.
Надеюсь, что снегопад надёжно скрыл мои следы, и патрулю не влетит за то, что они выпустили меня за границы территорий клана.
----
Накануне вечером

-Лекарь, видать новости доходят до тебя в последнюю очередь. Такой переполох творится в Церебро, -  осторожно вытянув, чтобы не стряхнуть липсовую кашицу, израненные массивные лапы и устроившись удобнее на сене, усмехнулся  воин, - мы день и ночь патрулируем границы.  Лапы стёрли в кровь бродить туда-сюда, да бестолку всё это. 
Поймав вопросительный взгляд Тхаара, и поняв, что тот совсем ничего не знает о происшедшем, он продолжал:
-Нам и дела нет, ну отправилась королевская чета в Пантеон и что? Кто-то прервал их духомерзкие проповеди и замечательно, нужно праздник устроить и восхвалять духов, а весь мир всполошился, толпой ринулись искать избавителя. И так нет, что бы похвалить, на казнь его хотят отправить. А я бы ему лапу пожал. Ловко он с ними расправился, однако. Я бы глотку перегрыз, а он, поговаривают, отравил их, ловкач.
Яд. Снова этот камень преткновения, в который я упираюсь лбом и никак не могу сдвинуть. Но если в прошлый раз был дурман, то здесь именно яд, вызывающий смерть.
-Кто установил, что они были отравлены?- вглядываясь в импровизированные флаконы с мазями, как будто видя их впервые, спросил Тхаар.
-Слухи, лекарь, не более. Лежат три трупа у моста невредимые, молчаливые и мёртвые, - факт их молчания его явно забавлял.<…>
---
Все эти наёмники преследуют только одну цель – поймать убийцу, доставить его куда следует и получить желанную награду.  Но что будет, если яд станет известен всем? Сильнодействующий яд, способный положить семью в два счёта. Ладно отпрыск с волчицей, но король был не из хилых, это я знаю. Смерть, настигающая внезапно, оттуда – откуда ты её не ждёшь. Раньше никто не боялся есть мясо, принесённое охотниками, никто не боялся пить из стоячей воды рядом с убежищем.  Клан, как обычно поужинал пойманной добычей, а на утро они все мертвы, потому что тушу по пути в лагерь кто-то приправил. Представьте себе косые взгляды и недоверие, опасение при каждом приёме пищи или вдыхании неизвестных запахов.  Это то, от чего можно сойти с ума, то, от чего ты не сможешь избавиться даже во сне.  И если уже есть такой сильный яд, то появятся и другие, ещё более сильные. Сколько пройдёт времени, пока их найдут и сколько, пока их смогут обезвредить.  И всё это время Церебро будет жить в постоянном страхе.  Стоит отдать должное этому убийце, даже всей Арландрии не удалось бы вселить столько страха и паники, да не в один клан, а во весь мир.
Тхаар поймал себя на мысли, что зависть подобралась выше и легонько сдавила горло. Он не умел себе врать, ему до одури хотелось найти создателя яда, и если уж его решат казнить (и казнят), то ему просто необходимо будет сделать всё, что бы он не унёс рецепт в могилу. Владеть чем-то могущественным и несущим мгновенную смерть, нет, ни в коем случае не применять, но хранить и оберегать от расчётливых умов и лап.
То ли от этих мыслей, то ли от того что воздух стал значительно теплее, по спине полярной лисицы побежали мурашки. Снег из-под лап пропал, от чего Тхаару стало не по себе. Или, быть может, от того, что он приближался к землям Арландрии? Не смотря на то, что творилась смута, и границы почти не охранялись, нужно было держать ухо востро. Быстрой рысью он добрался до моста. Здесь, как он и ожидал, сновала толпа зевак и самопровозглашенных следователей, в косых взглядах которых он прочитал «ещё один».  Стараясь их избегать, белый лис поднял морду к небу, удостоверившись, что пришел как раз вовремя, приступил к делу.
Слухи, рассказанные патрульным, подтвердились: никаких следов борьбы на месте преступления, укусов или ушибов на телах не было.  Как не было и признаков,  что семья чем-то серьёзно болела.  Кожные покровы сухие, шерсть без проплешин. Однако Тхаар заметил потёки рвотных масс в уголках пастей троих жертв. Проследовав к мосту , он обнаружил рвоту и там. Это был определённо яд, организм пытался очиститься, но, похоже,  он уже успел впитаться в желудке.  Обернувшись назад, белый прищурился. Это то, что он упустил сразу. Трава у тел слегка примята. Нет, это не борьба, но, либо тела передвигали, либо это были судороги. Не просто предсмертные подёргивания, нет. 
Картина в его голове представлялась плачевной. Семейка, расплёскивая рвоту по дороге, добралась до моста и здесь представила на суд духов своих призраков( в голове промелькнуло, что сарказм перенят у вчерашнего собеседника) Преследовали ли их? Учуять ничего толкового было невозможно, слишком уж много здесь прошло лап. Оставалось только догадываться, что даже если и нет, то наелись яда они на своих землях, а сюда их привёл… страх? Галлюцинации, сопровождаемые действием яда? Поиск противоядия? Снова тупик.
Но даже если убийца следовал за ними, то точно не по пятам. Он знал, что его будут вынюхивать. Возможно потом, когда появится возможность слиться с толпой?
Тхаар вскинул глаза и мельком пробежался ими по присутствующим. На него никто не смотрел, все были чем-то заняты. Даже если убийца и был здесь, что бы удостовериться в качестве, то спокойно мог скрыться в портале. Белый с усилием вглядывался в темноту под мостом, но там был только туман.

Отредактировано Thaar (09.02.2016 12:02:07)

Внимательные, зоркие глаза осматривали каждый сантиметр земли вокруг трупов. Вереницы следов шли вкруговую, запутывались, переплетались между собой. Одни перекрывали другие, порой были сильно затоптаны теми, кто пытался «аккуратно» обследовать место преступления, что довольно сильно сбивало с толку и только усложняло задачу. Эхель принялась за распутывание этого, казалось бы, бесконечного лабиринта из следов самого различно размера и типа, однако это заняло у неё довольно много времени. Положившись на свои знания разведчика и достаточно чуткий нос, собака смогла определить два основных посетителя, если не учитывать всех тех, кто пришел сюда позже, будь то арландрийские патрульные или же охотники до чужого добра, преследователи самых различных личных целей.
Одни следы попадались намного чаще других и испещрили почти всю местность вокруг. Их владелец явно никуда не спешил, ибо его исследование проводилось даже тщательнее, чем теперь воспроизводила его Эхель. Он совал свой нос повсюду, в каждую мелкую ямку или норку в низкой траве. «Он что-то искал? И след ли это убийцы? Может, это кто-то, кто пришел уже после нахождения здесь тел? Он мог заметать следы или же у королевской семьи была с собой какая-то ценная вещь, которую жаждал найти этот посетитель». Эхель с легкостью определила, что владельцем следа, очевидно, является кто-то из псовых. И владелец определенно не Арландриец. Несколько раз его след приводил борзую к тому самому кусту, где она нашла клочок шерсти. Теперь она почти наверняка была уверена, что эта шерсть принадлежала бывшему королю, ведь цвет полностью совпадал. «Просто зацепился, быть может? А что это у нас тут?» - Эхель перевела взгляд немного назад, на дальние ветки куста и заприметила нечто поистине занимательное. На одной из веток красовались едва заметные, темные капли крови. Собака нахмурилась, пытаясь переварить увиденное. Сделав несколько неуверенных шагов, она подошла ближе и практически уткнулась носом в новую улику. Капель было совсем немного, но достаточно, чтобы понять, что кто-то поцарапался. Или же кого-то насильно поцарапали. Ещё одной интересной деталью было то, что кровь собака видела только здесь, в остальных же местах её не было. А уж это она могла утверждать с уверенностью в своей правоте, так как столько времени, проведенном в неестественной близости морды к земле, приносило свои плоды. «Любопытно. Если кто-то из них был ранен, то кровь наверняка должна быть где-то ещё. Почему же тогда она присутствует только здесь?».
Эхель, игнорируя любопытные взгляды окружающих, вернулась к холодным телам. Её целью было осмотреть их на предмет возможных царапин, ранений и любых других объектов, которые могут быть причиной кровопотери. Однако как бы она не вглядывалась, не шарила по всклокоченной шерсти тонкой лапой, нигде не было и следа чего-то похожего. Видимая часть тел не предоставляла Эхель никаких следов запекшейся крови, если не считать старых шрамов. «Я могла бы их перевернуть, но мне не кажется, что я смогу сделать это в одиночку. А давать другим подсказки мне бы не хотелось. Тогда остановлюсь-ка я на мысли о том, что кровь принадлежит убийце». Борзая приблизилась к морде бывшего короля. «Если яд был быстродействующий, то вполне возможно, что он не успел даже дожевать его, если это, конечно, был какой-то корень или трава. Или он мог выронить что-нибудь во время приема яда. Не всегда же члены королевской семьи соблюдают этикет?» Эхель наклонилась поближе к массивной волчьей голове и приподняла лапой краешек губы. «Ух, клыки у него были весьма-весьма ничего. Только вот что-то я не вижу здесь ничего, что хоть отдаленно напоминало бы полупережеванную траву. Что же, яд мог быть и в виде варева, почему нет?»
Собака отошла от трупов и снова вернулась к следам, намереваясь пройти по ещё одному следу, который её заинтересовал. Этот след принадлежал непарнокопытному и встречался намного реже, чем предыдущий. Однако расстояние между шагами было довольно большим, что заинтересовало Эхель. «Владелец его большой или же спешил? Сами копыта, судя по всему, довольно маленькие, а потому я скорее предположу, что он спешил, и поэтому делал такие широкие махи. Убегал? С места преступления или же от кого-то?» Если предыдущие следы вели куда-то в непроглядный туман под мостом, что борзую совсем не прельщало, то эти уводили прочь от Арландрийских земель. «Здесь мне больше делать нечего, я осмотрела всё, что только могла. Конечно, путаться под ногами у других довольно приятное занятие, однако так я далеко не продвинусь. Направлюсь-ка я по этому следу. Авось, он куда-нибудь меня да приведет».
Эхель последний раз окинула взглядом место преступления и окоченевшую бывшую королевскую чету, втянула носом воздух и направилась прочь.

------------------>> Река Талле

~ Начало игры ~
Феникс появился в огненной вспышке высоко в небесах, так что с земли этого не было видно. Ветра почти не было, и отдельные облака недвижимо зависли над просторами Церебро. Прохлада утра совершенно не волновала духа, ведь едва ли кто-то, вечно объятый языками пламени, может беспокоиться о некомфортной температуре. Птице всегда казалось, что смертные завидовали этой его особенности, а сильнее всего разрушительное чувство царапало изнутри тех, кому не посчастливилось заблудиться в снежных пустынях Кайлоу или песчаных Корсара. Впрочем, смертные, должно быть, завидовали вообще всем его способностям, - отметил про себя древний.
Пора было спускаться.
Феникс испарился в безумном танце искр, в одно мгновение став невидимым, сложил крылья и спикировал на землю. Бессмертный сокол стремительно рассекал воздух, оставляя за собой тянущийся огненный хвост, какой обычно бывает у комет. Он даже немного жалел, что никто из находящихся внизу не сможет насладиться такой красотой и величием, но, возможно, какой-нибудь зазевавшийся призрак заметил и по достоинству оценил зрелище. Пара десятков секунд свободного падения, и птица очутилась у макушек деревьев над лесом, тут же еще несколько раз взмахнув крыльями и выровнявшись над землей.
Орлан точно знал, куда направляется – совсем недавно около ведущего на территорию Арландрии моста обнаружили трупы членов королевской семьи. Узнать общие черты убийства было нетрудно: достаточно лишь смирно сидеть в каком-нибудь общественном месте, применив заклинание невидимости и заглушив характерное потрескивание пламени, и внимательно слушать, как столь шокирующие новости обсуждают все, кому еще не лень шевелить языками. Почти все твердили, что волки были отравлены каким-то неизвестным веществом, но узнать наверняка, как много лжи привнесли в историю сплетни, можно было лишь лично посетив место убийства. Феникс, конечно, мог сделать это и раньше, но необходимости в спешке не было – он не сгорал от любопытства, а мертвые, в самом деле, не могут просто встать и уйти. О, кстати, о мертвых. Сокол решил, что было бы забавно показаться призракам представителей голубой крови. Интересно, что бы они сказали, как отреагировали? Можно было бы притвориться их богом. Или оставить едкое замечание в духе: «Ну что, выкусили? Я реален. Ваш воображаемый друг, поощряющий убийства и слепую веру в бредни – нет».
Но сейчас стоило сосредоточиться на телах. Что их убило? Известен ли этот яд бессмертному духу пламени или было открыто нечто, сумевшее все эти годы утаиваться от его внимания? Да и чтобы померли все сразу, одновременно… слабо верилось. В голове крутилось несколько версий. Первая и самая скучная – некая «доверенная морда», сопровождающая семью, предложила им отравленной еды и скрылась. Если он бежал из стаи, пропажу уже могли заметить или скоро заметят. В конце концов, высокопоставленные чины должны были отличаться интеллектом (по крайней мере, орлу хотелось в это верить), а вот делиться всей информацией с обычными подданными никто не собирался. Или же убийца мог остаться, но, в таком случае, не должны ли были охранники порядка уже проверить его алиби?
Феникс рисовал в своей голове Арландрию, как некого монстра, который создал широкую шпионскую сеть и запустил свои щупальца во все сферы жизни каждого живущего в Церебро. Будто бы уже нет места, в котором ты можешь говорить все, что заблагорассудиться, не боясь путешествия этих слов до ушей короля. Очевидно, ситуация была далека от такого положения вещей, и это весьма удивило духа, несмотря на то, что он прекрасно осознавал, насколько сильно сгустил краски. Все же, ничего не узнать о готовящемся убийстве правящей семьи? Ни следов, ни зацепок, ни предположений?.. «Ребята, вы меня разочаровываете».
Пламенный орлан подумал о том, что, возможно, было несколько соучастников убийства. Быть может, сообщники спланированно примерно в одно и то же время отравили королевскую еду, а потом сложили трупы вместе. Впрочем, нет, маловероятно, ведь тогда бы уже обнаружили приставший к шерсти мертвецов запах и по нему выследили убийц. Либо так, либо вера во всевышнего настолько выжигает мозги, что без приказов сверху все охранники превращаются в бесполезный мешок с блохами, который сам даже не может додуматься взять след.
А также оставалась возможность, что это всего-навсего в клубок сплетен, который передавали из лап в лапы, каждый норовил вплести что-нибудь свое, свеженькое, значительно искажая и приукрашивая факты. Или же это и вовсе была неизвестная магия? Может, мир создал еще одно заклинание, способное вызвать быструю смерть, симптомы которой похожи на отравление. Кто знает? Как бы стар ни был Феникс, Церебро намного старше его, и всегда способно породить что-то новое, как когда-то породило и его самого.
Подлетая к мосту, пламенный сокол усилием воли приказал потрескивающим звукам, исходящим откуда-то из его глубин, прекратиться, дабы не привлекать лишнее внимание. Движения крыльев стали более мягкими и аккуратными, дабы огненные перья лучше скрывали характерные хлопки. Хотя, конечно, едва ли кто-то вообще заметил звук пролетающей птицы или хотя бы придал ему значение, ведь пролететь мог абсолютно кто угодно.
Огненный орел уселся на ветку одного из деревьев, откуда ему хорошо было видно мертвецов и всех собравшихся вокруг. «Ладно,» - решил он для себя, - «даже если кто-то догадается, что к их маленькой компании присоединился дух, так будет даже интереснее. Тем более, пока что я не собираюсь показываться. Интересно, большую ли награду им пообещали за нахождение убийцы?»
Феникс тщательно осмотрел тела жертв в поисках любых зацепок, затем с той же целью провел медлительным взглядом по окружающему пространству. Пускай у пернатого не было отменного нюха, каким обладают волки и собаки, но чудо зрения все-таки не обошло его стороной, чем не могут похвастаться, например, кроты.
Сокол немного повернул голову и заметил, что, опустившись на землю, среди живых бродит Хармони. Она прошла совсем рядом со снежной лисицей и, возможно, даже коснулась ее. Крылатый не был уверен, кто именно этот зверек, но, кажется, он состоял в Горном клане. Что ж, если так, благожелательность отстраненного духа была вполне ясна: Феникс и сам любил это объединение дарцистов больше остальных стай.
После такого короткого действия владычица льда и холода вновь взлетела, легко оторвавшись от земли. Дух пламени последовал за ней, несколькими почти бесшумными взмахами крыльев перебравшись на более высокую ветку. После этого он посмотрел на могущественное существо и потряс расправленными крыльями, рассыпая вокруг копны искр, которые никто, кроме Хармони, не видел. Он пытался привлечь внимание сородича и приглашал подлететь поближе, чтобы пообщаться.

Примечание: Феникс и Хармони образуют собственную очередь, находясь в сторонке и не мешая остальным персонажам.
Я не буду писать большие посты, говорила она. Не бейте за десять строк, говорила она...

Хармони подлетела поближе, чем, несомненно, порадовала Феникса. Последние новости требовали обсуждения, а птица не была до конца уверена, пожелает ли вообще хранительница метелей общаться.
- Приветствую, брат Дух, - произнесла она, на что пламенный кивнул и немного растянул уголки клюва, пытаясь выразить радость. Все-таки, это намного лучше получалось у существ с подвижными губами, и бессмертный хотел научиться полноценной улыбке. - Как поживаешь, Феникс? Все подшучиваешь над смертными? - приятный голос звучал ровно и бесчувственно, но интуиция подсказывала, что бесплотная настроена благосклонно. По крайней мере, горящему хотелось верить, что его сейчас не упрекают.
- Куда же без этого, - тепло отозвался орлан, с усмешкой прищуривая глаза. - Их реакция порой бывает невероятно забавной.
- Пришел просто понаблюдать, или хочешь ввязаться в процесс?
- Ввяжусь, несомненно, - возрождающийся из пепла на несколько секунд зажег в своих глазах два голубых огонька, которые излучали сегодня особенное добродушие, - просто еще не решил, как и когда. Впрочем, не думаю, что стоит помогать или мешать им. Просто, так сказать, внесу новые обстоятельства в процесс, - огненный сокол задумчиво посмотрел вниз, прикидывая возможные варианты.
- Что думаешь о произошедшем, Феникс? - наконец, поинтересовалась Хармони. Из-за обращения в конце вопрос приобрел выдержанно-официальный тон, однако снежный дух, кажется, разговаривал так всегда и со всеми.
- Много всего, - неоднозначно ответил древний и пристально осмотрел всех собравшихся внизу, приняв серьезный и отчасти мрачный вид. - Прежде всего, интересно, кто и с какой целью совершил убийство. У Арландрии, тем более, у правящей семьи, накопилось слишком много недоброжелателей, чтобы можно было сказать наверняка. Тут и недовольные их агрессивной политикой, и тщеславные "верные" подданные, и приверженцы других религий. Но провернуть все так, чтобы не оставить улик, по которым отчаявшегося мгновенно бы вычислили? Здесь нужна частичка гениальности. Хотя, кто знает, может, их вера просто запрещает разыскивать виновных, - Феникс вздохнул, затем наигранно пожал плечами и покачал головой, возводя голову к небу. - Пойми меня правильно, убийца не вызывает у меня ни одобрения, ни негодования, равно как и к жертвам преступления я не чувствую жалости или презрения. Но, очевидно, план был хорош, а охрана глупа, раз виновник разгуливает на свободе, в то время как сильные мира сего кормят собой червяков, - Феникс замолчал на несколько секунд.
- Сложно предугадать, чем все обернется для Арландрии. Красный Орден нанесет удар и разрушит главный оплот правоверия? Дворцовый переворот пройдет удачно, и новоизбранный король поведет стаю в другом направлении? Или же вдруг отыщется наследник, что превзойдет своего отца в искусстве искоренения несогласных? Как бы то ни было, думаю, арландрийцы еще долго не смогут оправиться от страха. Даже если они найдут убийцу, система все равно уже дала сбой, показала, что можно одним изящным ударом скинуть всю правящую верхушку с трона и после этого оставаться незамеченным в течение, как минимум, целых суток. Охрана несовершенна, всевышний поощряет устранение своих самых верных последователей, - в его глазах выразительно вспыхнул кроваво-красный огонь, неустанно тянущий свои дрожащие руки вверх.

- Только всех не прибей, иначе мы так и не узнаем, кто виноват в произошедшем, - предупредила Хармони, ухмыляясь, чего орлан не разглядел из-за окружавшей ее пеленой.
- Сегодня это не в моих интересах, - ответил Феникс с усмешкой, помотав головой. - Я тоже хочу узнать, кто преступник, но сделать это без поддержки живых будет крайне проблематично.
Пока огненный сокол излагал свои мысли, бесплотная молчала, внимательно выслушивая его. Сложно было сказать, о чем она думала, но, судя по тому, что рядом еще не поднялась метель и не завалила всех любителей поглядеть на королевские трупы, владычица холода не испытывала отрицательных эмоций, и, вполне возможно, в чем-то даже была согласна со своим собратом. После выданного птицей монолога Хармони долго молчала, но, наконец, прервала ленивое наблюдение за смертными, произнеся потрясающе точное замечание:
- Кажется, убийца невольно вызывает у тебя восхищение, Феникс.
- Нужна великолепная смекалка и идеальное исполнение, чтобы провернуть такое, - пояснил орел ледяной, эм, лошади? кто-нибудь вообще знает, кем была Хармони? - А обладатели острого ума всегда заслуживали моего уважения.
- Я не буду даже гадать, как будет выкручиваться Арландрия, будет ли бояться или гордо поднимется и пойдет вперед. Как только появится новый правитель, все станет ясно, - пламенный дух не мог согласиться и в ответ лишь пожал плечами. По его мнению, даже после избрания нового короля оставалось слишком много непредвиденных факторов, которые в любой момент могли повернуть развитие истории в противоположную сторону.
- Но Феникс, ты говоришь о их боге. Думаешь, он к этому причастен? Думаешь, его волей было совершенно сиё преступление? - Сердце Зимы покачала головой.
- Что? - огненный орел встрепенулся, пожал плечами и в смятении приподнял одну бровь, приобретая крайне недоуменный вид. Его голос звучал живо и эмоционально, а в глазах на долю секунды сами по себе вспыхнули ярко-зеленые искры. - Нет, конечно. Я говорил с сарказмом. И даже если этот "всевышний" вдруг существует, он наверняка такой идиот, что не заслуживает поклонения даже червяка или неразумной рыбешки.
- Меня тревожит возможность Красного Ордена пойти в наступление, - продолжала Хармони. - Меня совершенно не радуют открывшиеся для них перспективы, в основном потому что за этим будет стоять Шеррард, - вокруг бессмертной закружились снежинки, которые явно выдавали не самое спокойное расположение духа. Хотя это было неудивительно, учитывая весьма натянутые отношения между повелительницей холода и хозяином вулканов.
- Интересно, заметили ли они что-нибудь? - невнятно пробормотал Феникс, глядя на собравшихся внизу смертных, но сразу же вновь поднял голову к своей собеседнице. - Да, если Красный Орден сумеет развязать полномасштабную войну, хорошо никому не будет. Под руководством Шеррарда фанатики могут натворить что угодно, - птица старалась осторожно подбирать слова и сохранять общий нейтральный тон разговора.
Соколу не хотелось открыто выражать ненависть к духу огня и молний, так как, в отличие от Хармони, он ее, в принципе, и не испытывал. Да, Шеррард - непредсказуемый психопат, который может провернуть едва ли ни что угодно, и война оказала бы негативное разрушительное влияние на мир Церебро. В конце концов, Феникс не желал чрезмерного укрепления и распространения шеррианства, главным образом, потому, что это означало бы снижение его собственной популярности среди смертных. Но ненависть к религиозной секте исключительно из-за их покровителя? Тогда горящий должен был бы в равной степени ненавидеть и Арландрию, ведь он не замечал почти никакой разницы между этими двумя стаями. Все-таки, правоверцы так же отстаивают единственно верный, по их мнению, образ, что заслуживает поклонения и одобряет убийство всех несогласных. Пламенный сокол действительно одинаково недолюбливал обе стороны, но его отношение никогда не доходило до ненависти. И, хотя птица признавала, что Орден является более опасным противником, она бы с удовольствием избавила мир Церебро от обеих фанатичных группировок.