Вода, переливаясь множеством искорок на солнечном свету, с тихим гулом стекала по гладким каменным стенам вниз. Стены эти были отполированы до блеска веками, и казалось, будто кто-то каждую ночь приходил сюда и специально выравнивал их – такими они были гладкими. Миллионы капель попадали в неглубокое, прозрачно-туманное озерцо на дне пещерки. Оно отливало каким-то лунным, голубым светом и, если хорошо приглядеться, на его дне можно было разглядеть каждый камешек. А их там было бесконечное количество – серых, коричневых, чёрных и белых. Все они были обтёсанные водой, круглые и отсвечивали так, что порой казалось, будто это не просто обычный камень, а какое-то блестящее украшение или амулет. Конец пещеры терялся где-то в незримых глубинах, теряющихся в темноте и холоде. Можно было подумать, что конца у неё вовсе нет.
Светлое, длинное худощавое тело промелькнуло в тени, исчезая за небольшим выступом, и лишь тень свидетельствовала о том, что там всё-таки кто-то был. Лёгкими, аккуратными движениями сухих лап собака – а это была именно она – подобралась поближе к воде и замерла, подняв тонкую голову к льющемуся сверху свету. Солнечные лучики заиграли в тёмных глазах, внимательно изучающих потолок пещеры. Проведя в таком неподвижном состоянии несколько секунд, собака слегка взмахнула хвостом и присела под одним из высоких деревьев, окружающих подземное озеро. Деревья отчаянно тянулись всеми ветвями вверх, к источнику света, а потому были несколько нескладными, и на них было мало листьев, но, так как тут не требовалось укрываться от чего-либо, Эхель была вполне довольна.
Она только что вернулась с разведки, а потому чувствовала себя уставшей и разбитой. Её совсем не утомлял продолжительный и быстрый бег, но вот долгое просиживание на границах территории, когда единственное, чем можно заняться – это бесцельно разглядывать окружение, изводило довольно сильно. Эхель ненавидела бездействовать и сидеть, поджав хвост, так что подобное занятие она воспринимала скорее как долг, чем как любимую работу. И она бы давно унесла свои лапы подальше от Братства, его обитателей, подземных пещер и всего, что с ними связано, да вот только.… Остаться без какой-либо защиты – дело рискованное. Особенно тогда, когда вот-вот собирается начаться новая война между враждующими группировками. И хотя Братство формально сохраняло нейтралитет, ни для кого не было секретом, что и оно будет втянуто во все эти политические дрязги. И каждый его член надеялся, что в таком случае они сплотятся и сумеют себя отстоять, однако Эхель в этом сильно сомневалась. Пещеры были надёжным укрытием, но даже оно не спасёт, если жители не терпят друг друга.
Борзая покачала головой, мысленно проклиная тех, кто затеял все эти войны, и уставилась на падающую воду. Она приходила сюда довольно часто, почти каждый вечер. Когда хотелось побыть в тишине, отдохнуть и просто помолчать. Целый день пустой болтовни, не доставляющей никакого удовольствия, напоминал о себе тупой головной болью. Прохладные капли воды то и дело попадали на светлую шерсть, но собака даже не обращала на них внимания, погрузившись в свои мысли и словно забыв, где она находится. Там, наверху, медленно, будто стараясь растянуть и без того длинный день, садилось солнце, согревая землю последними своими лучами, но Эхель не чувствовала их. Здесь, как и всегда, царила прохлада и сырость. Свободолюбивой борзой это было не по душе, но всё лучше, чем оказаться где-то без покрова над головой.

Эхель уже давно заприметила незваного гостя в её маленьком собственном мирке, но предусмотрительно не подавала абсолютно никакого виду. Она прекрасно знала и умела различать специфический волчий запах, впрочем, как и любой уважающий себя разведчик. И, не беря в расчёт необоснованное и ошибочное мнение некоторых невежд, хороша она была не только в беге, но и в вынюхивании различного вида лазутчиков. В её понимании, в данный момент именно этот волк незаконно пробрался на её территорию. Конечно, она понимала, что никаких прав на это место иметь и заявлять не может, ибо подземный водопад являлся одной из «достопримечательностей» подземелий, да вот только её это вовсе не волновало.
Однако уставшая Эхель не желала затевать никаких потасовок и ссор, которые были вполне в её духе, а посему продолжала сохранять полное спокойствие, не шевеля даже кончиком хвоста. Она уверяла себя, что ей совсем не интересен внезапный посетитель, хотя это было не так. Мысли её то и дело возвращались к тому, отчего же он так долго ждёт и не подходит к ней. Не решается или, быть может, боится? Последнюю версию собака отбросила сразу, ибо узнала Грегори – давнего знакомца. За достаточно короткую первую встречу ей удалось неплохо проанализировать его характер, хотя это и не составляло особого труда. Хоть волк и был молчалив и угрюм на первый взгляд, в нём явно бушевали праведные чувства по отношению к бедным и обиженным. Подобное отношение к миру претило Эхель в первую очередь из-за того, что она вполне сознательно причисляла себя к рангу «маленьких и беспомощных», а покровительство такого типа, как Грегори совсем ей не улыбалось.
Наконец, сзади послышался тихий шорох и еле слышные шаги. Их было бы трудно заметить там, наверху, однако здесь, в пещере, где тишину камня нарушал лишь фоновый плеск воды, для того, чтобы различить их, не нужно было прилагать никаких усилий. Эхель невольно напряглась всем телом, ибо не любила, когда кто-то подходил к ней сзади, что было вполне обоснованно. В суровом нынешнем мире Подземного Братства, где каждый живёт только ради себя и спасения своей шкуры, ожидать можно было чего угодно. Даже тот, с кем ты вёл милую беседу вчера, был готов перегрызть тебе глотку сегодня. Не раз наблюдавшая жестокие кровавые схватки между жителями подземелий, Эхель привыкла никогда не расслабляться и держаться подальше от любых неприятностей, которые порой так и прыгали ей на задницу.
Прямо перед её глазами оказалась большая туша Грегори, чья голова склонилась  над прозрачной водой. Он делал вид, что беззаботно хлещет живительную влагу, однако сама Эхель в этом сомневалась. Несколько оскорблённая тем, что волк даже не удосужился поприветствовать её, борзая, впрочем, думала сейчас не об этом. Будто молчаливо согласившись с действиями Грегори, собака отвернулась от него и направила гуляющий взгляд куда-то в глубины пещеры, слегка прищуриваясь. Ей не хотелось начинать разговор первой, так как она прекрасно понимала, что именно на это сейчас намекает Грегори, упорно сохраняющий молчание. Внутренне цыкая и давая хорошего пинка камню, так маняще лежащему прямо перед передними лапами, Эхель, всё ещё не смотря на волка, тихо проговорила:
- Хорошее тут место, не правда ли? – это был самый толстый намёк, на который была способна борзая. И хотя она всё ещё пыталась уверить себя в том, что не желает видеть рядом с собой этого Грегори, подсознание решительно подсказывало ей, что на самом деле она жаждет его общества в данный момент.